Я удивился на следующее утро, когда ко мне постучалась Эйприл.

Эйприл – это та, что сидела на диете и была на вечеринке у Гарри Эскота, а потом слиняла с наспидованным маньяком. Было 11 утра. Эйприл вошла и села.

– Я всегда восхищалась вашей работой, – сказала она.

Я достал ей пива и взял одно себе.

– Бог – это крюк в небесах, – сказала она.

– Ладно , – сказал я.

Эйприл была тяжеловата, но не очень жирна. Большие бедра и крупная задница, а волосы свисали прямо вниз. Что-то уже в одних ее размерах – матерых, будто и обезьяна ей была бы под силу. Ее умственная отсталость привлекала, поскольку она не играла в игры. Она закинула одну ногу на другую, показав огромные белые ляжки.

– Я посеяла зернышки помидоров в подвале того дома, где живу, – сказала она.

– Я возьму у тебя немного, когда взойдут, – ответил я.

– У меня никогда не было водительских прав, – сказала Эйприл. – Моя мать живет в Нью-Джерси.

– А моя умерла, – ответил я, подошел и подсел к ней на тахту.

Потом схватил и поцеловал ее. Пока я ее целовал, она смотрела мне прямо в глаза.

Я оторвался.

– Давай ебаться, – сказал я.

– У меня инфекция, – ответила Эйприл.

– Чего?

– Вроде грибка. Ничего серьезного.

– А я могу заразиться?

– Выделения такие, типа молочка.

– А я могу заразиться?

– Не думаю.

– Давай ебаться.

– Я не знаю, хочется ли мне ебаться.

– Хорошо будет. Пошли в спальню.

Эйприл зашла в спальню и начала снимать одежду. Я снял свою. Мы забрались под простыни. Я начал играться с ней и целовать ее. Потом оседлал.

Очень странно. Будто вагина у нее поперек. Я знал, что я внутри, я чувствовал, что вроде должен быть внутри, но все время сползал куда-то в сторону, влево. Я все горбатил и горбатил ее. Такой вот восторг. Я кончил и скатился.

Позже я отвез ее домой, и мы поднялись к ней в квартиру. Долго разговаривали, и ушел я, лишь записав номер квартиры и адрес. Проходя по вестибюлю, я узнал почтовые ящики этого дома. Я разносил сюда почту много раз, когда служил почтальоном. Я вышел к своей машине и уехал.